Турель перемалывает в фарш кучку идиотов, решивших, что ломиться с помощью магии в бункер, на котором выгравирован вензель известного на всю Империю мастера-алхимика - хорошая идея. Вару их ни капли не жаль, пусть даже среди тел есть парочка стариков, женщины и дети. Без нескольких бесполезных ничтожеств мир не станет лучше или хуже.
Киборг молча наблюдает за тем, как дымятся стволы орудия, задвигающиеся обратно в хитро замаскированные ячейки. Он даже не пытается прикинуть, сколько продержится его оборона против единственного врага, который сейчас у него остался. Ихито знает ответ без всяких сложных вычислений.
Нисколько.
Всю систему ПВО, кропотливо и в деталях разработанную Вару вместе с Инвером, Акнология преодолел играючи, вскрыл, как скорлупу гнилого ореха, словно ребенок, которому наскучило воевать бумажными флотилиями в неглубокой луже, топнул ногой и разбросал по грязи некогда грозные армады.
Империя пала еще раньше, чем враг успел приблизиться к ее границам.
Повелитель мертв. Его драгоценная любовь, одна из немногих, кто могла бы иметь какой-то план или знать нечто из того, что не хранилось даже в архивах Ихито и могло помочь в битве с черным драконом, мертва. Август и Ирэн - сильнейшие из Спригган, мертвы. Из прочих членов Арболесской дюжины в живых остались лишь сам Вару да Димария, которую ему чудом удалось вытащить из-под носа у ее стражей, когда Акнология.... начал веселиться.
Киборг не отличался склонностью к сентиментальной ерунде ни до, ни после войны. Он догадывался о том, что могла испытывать Мари, равно как и подозревал о том, насколько велика в этом роль Брандиш, найти которую после бегства из Ишгара так и не удалось.
Может, прячется где-то, как они сами - так велели сказать настройки, отвечающие за чуть более человечную сторону Ихито.
Наверняка, уже давно мертва - так требовал сказать здравый смысл.
В итоге Вару попросту не стал поднимать эту тему. Как и многие другие.
Он мог бы жалеть Йесту, но та ни за что не простила бы ему такого отношения. Киборг знал, потому как сам был таким же - терпеть не мог, когда кто-то без просу и стука вламывался в душу, бормоча пустые слова поддержки и пьяно покачиваясь на нетвердых от переизбытка эмоций ногах.
Вару вообще плохо умел утешать. Особенно, женщин.
Работать без сна и отдыха - легко и привычно, если ваше тело не нуждается удовлетворении каких-либо естественных для мешка с плотью потребностей. Вару всегда мог положиться на свою собственную уникальную сеть, раскинувшуюся на весь ныне лежащий в развалинах континент - суммарные вычислительные мощности позволяли легко контролировать огромную сеть автономных убежищ, передвижных мини-крепостей и прочих плодов инженерного гения Сприггана, заготовленными на случай непредвиденных обстоятельств.
И все же... когда Ихито проектировал это, верил ли он на самом деле, что все это действительно пригодится ему не в какой-то туманной перспективе, а в самом что ни на есть ближайшем будущем?
В настоящем?
Любой запущенный им анализ параметров черного дракона неизбежно выдавал единственный вердикт - эту тварь не одолеть никаким из известных на данный момент способов. Любые более-менее похожие на правду варианты требовали как минимум нескольких десятков лет тщательной подготовки, которых сейчас у разрушаемого до основания мира не было, что делало их абсолютно бесполезными.
Сказок не бывает.
Внезапных озарений, чудесным образом появляющихся в последний момент возможностей, не пойми откуда взявшихся пророчеств и прочей фантастической чуши. Лживая иллюзия предопределенности, в которой добро и свет непременно отыщут лазейку...
Смешно.
Хотел бы Вару взглянуть на того, кто счел бы их с Димарией спасителями грядущего. Героями, готовыми бросить вызов пришедшему из тьмы прошлых веков злу. Теми, кто готов отдать самую жизнь, только чтобы дать многострадальному миру второй шанс.
Чушь.
Стоило взглянуть правде в глаза: сейчас двое Спригган просто убегали. Прятались в лисьи норы, ожидая, пока охотник придет, чтобы выкурить их очередного временного убежища.
Киборг невольно косит взгляд на приборы: генераторов хватит еще как минимум на месяц работы в экономном режиме, позволяющем маскировать любую исходящую из этого места магию, что, по факту, делало обитателей этого места невидимыми для чутья зверя. Только если тот вдруг случайно не наткнется на убежище, ударившись лбом о бронированную дверь.
А такое уже пару раз случалось. Вару не хотелось бы повторения.
Он не хочет умирать. К тем немногим вещам, в природу которых его ум так и не смог вникнуть за все годы исследований и экспериментов, относилось и посмертие. Загадка, ответ на которую лежал за пределами понимания машины, вопрос, ставивший в тупик с того момента, как Ихито попробовал задать его себе: что есть смерть?
Конец всему.
Неважно, что ждет там, за границей. И есть ли вообще она.
Все, что останется позади, все, что имело ценность, все продолжит влачить свое существование без тебя, будто существование такой формы жизни, как ты сам, вовсе ничего не значило и не оставило сколь бы то ни было заметного следа. Вару знал, как это происходит, наблюдал многие годы, как лучшие и худшие уходят один за другим, веря, что оставляют после себя вековое наследие, которое стиралось в пыль и рассыпалось прахом в ближайшие года, иссыхая под суровыми ветрами истории.
Нет ничего хуже смерти. Нет никого хуже, чем тот, кто несет с собой только смерть. Нет ничего хуже, когда ты не в силах остановить его.
Когда-нибудь запасы истощатся и им придется выйти наружу. Не стоит извращаться и гадать, что ждет их в таком случае.
Им, пожалуй, даже не удастся толком зацепить эту тварь напоследок. Но попытаться, быть может, стоит.
Воздух с тихим шипением вырвался сквозь ряды острых зубов. Вару не знал, откуда у него в последнее время брались эти мысли - дать пресловутый последний бой так, чтобы Акнологии пришлось приложить некоторые усилия, дабы справиться с последними Спригганами. Это глупо, безрассудно, лишено всякого намека на смысл и...
Так по-человечески.
Так, что Ихито каждой микросхемой ощущал неправильность своего выбора.
И также по-человечески ничего не мог с этим поделать.
Ему стоило отвлечься. Обычно, это на какое-то время помогало. Отсоединившись от главной консоли, киборг отправился на импровизированную кухню: на стадии проектирования он учел необходимость наличия такого помещения в любом бункере на случай, если окажется в них не один, но этим все и ограничилось. Помещение алхимик обустраивал полностью на свой специфичный для большинства посторонних наблюдателей вкус.
Его маленькая слабость - пакетики с кофейными зернами и турка - стояли на привычном месте. Вару с легкостью мог бы рассчитать точнейшее время для готовки идеального напитка, но вместо этого предпочитал делать все сам настолько, насколько это возможно, не прибегая к помощи вычислительных машин и по максимуму отключая соответствующие настройки.
В эти минуты он чувствовал себя максимально... живым.
Простой пластиковый поднос, две глубокие чашки без вычурных узоров и затейливо изгонутых ручек, сахар в кубиках, сливки в пакетиках. Все по стандарту.
Сейчас уже давно не утро, но, зная Димарию (по крайней мере прошлую) можно было легко утверждать, что та только продрала глаза и не откажется спросонья от крепкого кофе.
Вару стучит костяшками пальцев, молча отсчитывает про себя до десяти и перешагивает невысокий порог, когда дверь отъезжает в сторону. Они уже давно не маленькие дети, но даже война не отменяла некоторых приличий.[NIC]Wahl Icht[/NIC][STA]бог из машины[/STA][AVA]https://pbs.twimg.com/profile_images/864698076782571520/XmzNVac3_400x400.jpg[/AVA][SGN]железный дровосек пошел рубить дрова[/SGN]

Отредактировано Larcade Dragneel (2017-09-22 22:14:45)

Люди чрезвычайно сильно подвержены пагубному влиянию своих чувств и желаний. Убедиться в этом Вару не составляло труда как раньше, так и сейчас, наблюдая за единственной живой представительницей рода человеческого на протяжении всех тех дней, что минули с тех пор, как война переросла в мясорубку.
Возможно, милосерднее было позволить Димарии остаться в Ишгаре, нежели упрямо тащить ее за собой. У Ихито нет ничего, что могло бы ей помочь расправить надломленные крылья: стальные перья не помогут Йесте взлететь.
Такие птицы долго не живут. Их либо рвут на части подкравшиеся хищники, либо они сами чахнут раньше, чем чьи-то когти или клыки вонзятся в плоть, орошая ненавистную и неродную землю теплой кровью.
Вару никто не учил помогать воительницам выкарабкиваться из глубокой и тяжелой депрессии.
По хорошему счету, ему вообще должно быть наплевать на то, что там происходит в голове Димарии. Утилитарная логика упорно подталкивала к тому, чтобы вовсе поставить этот вопрос ребром и позволить блондинке самой сделать, наконец, выбор: продолжать ли сбегать, оттягивая неизбежный конец и медленно иссыхая под гнетом мрачных мыслей, или отправиться навстречу черной смерти, положив конец сомнениям.
Однако, по какой-то неясной причине сделать этого Вару не мог.
Ему слишком хорошо помнилось, насколько воодушевленными они отправлялись на очередную заварушку. Та Димария, дышащая жизнью, исполненная надежд и иронии до такой степени, что хватало даже ее спутнику, сейчас превратилась в блеклую невыразительную тень себя прежней. И было что-то в абсолютной степени неправильное и иррациональное в том, что эта проблема занимала в мыслях Вару место едва ли не наравне с Акнологией.
Какого черта?
В лучшие времена их и друзьями-то можно было назвать с большой натяжкой. Так, коллеги по откосам со службы и забавным выходкам. Случись что с одним из них, второй едва ли стал бы сильно горевать. Тогда в чем дело?
Ни одна из баз данных, которые Вару успел прошерстить, не давала сколь бы тони было однозначного ответа. Это бесило и заставляло увязать в вопросе еще больше, все глубже погружаясь в треклятое болото сомнительных рассуждений над неоднозначными вариантами и шаткими вероятностями - исконно человеческое стремление усложнить задачу вместо того, чтобы ее упростить. То, что Ихито ненавидел всеми фибрами воображаемой души.
Какая-то особо извращенная форма рефлексии.
Наверное, стоило бы вовсе перезагрузить системы и сбросить этот вопрос, чтобы больше к нему не возвращаться. Но всякий раз, когда Вару порывался так поступить, у него находилась достаточно убедительная отговорка, чтобы повременить с принятием решения. И так, бессовестно оттягивая злополучный миг, киборг продолжал заниматься нетипичной для него задачей, безжалостно попирая принципы рационализма.
"Докатился."
Он легким шагом переступает порог комнаты, уже зная, что увидит. Картина стала привычной за все то время, которое оба Сприггана вынужденно провели вместе. Димария со свойственным только ей усердием пряталась в кокон из одеяла и своих снов, не желая подпускать к себе кого бы то ни было. Наверное, проще было отбить ракету бейсбольной битой, чем убедить Валькирию высунуть нос из берлоги, в которую та сама себя загнала.
Или привести к ней Ранди.
Сперва Вару на полном серьезе рассматривал эту мысль. Создать реалистичную голограмму или даже механическую куклу - особого труда это для него бы не составило. Но и Йеста, стоило ей только узнать правду (а она докопается, киборг не сомневался), возненавидела бы его, быть может, сильнее, чем любого другого.
Эта шутка была слишком жестокой.
Игра продолжается по избитому сценарию. Он знает, что Димария отнюдь не спит, а та, в свою очередь, мысленно отсчитывает секунды до того, как Ихито оставит поднос с кофе на тумбочке у кровати и также бесшумно покинет помещение, оставляя Валькирию наедине с ее демонами.
В этом заключалась главная беда, из-за которой помочь Йесте было решительно невозможно: вопреки тому, что они оба общались сравнительно мало, каждый оказался достаточно проницателен, чтобы с точностью построить в голове модель другого и знать наперед все то, что может и должно быть сказано.
Любые слова сейчас совершенно не к месту.
Это задевает Вару. Даже сильнее, чем за все прошлые разы вместе взятые. Логика советовала поступить так, как и впредь - оставить бесполезные попытки достучаться до Валькирии и позволить ей следовать собственным путем, насколько глупым, с точки зрения киборга, он не выглядел, но...
Кто лучше Ихито, мог знать, что давать людям принимать важные решения равносильно тому, чтобы позволять им раз за разом ошибаться?
Он ведь и сам не сильно-то уверен в том, насколько верно поступает.
Однако, в отличие от людей, у киборга было одно важное преимущество. Пользуясь всеми доступными возможностями искусственного интеллекта, он мог рисковать даже там, где обычный человек не имел права на ошибку. И, учитывая все допущенные промахи, мог экспериментировать снова и снова, решительнее и больше, чем кто-то другой, перерождаясь, как гребаный феникс из вонючего пепла...
Догадка, еще не успевшая даже оформиться в цельную мысль, пронзила киборга мощнейшим импульсом, заставляя тело на мгновение замереть, подобно статуе. Увы, но запаса прочности одного только выражения "почему я раньше об этом не догадался" для этой ситуации катастрофически недоставало.
У них, быть может, появился тот самый проклятый последний шанс, в существование которого киборг отказывался верить.
Он медленно, словно двигаясь в какой-то чрезмерно плотной среде, опускает поднос на законное место и усаживается прямо на пол, упираясь спиной в частично свесившееся с кровати одеяло. Все вычислительные мощности брошены на решение той единственной задачи, которая возникла буквально несколько секунд назад, так что оставшихся ресурсов не хватало даже на то, чтобы придумать начало фразы, способной вывести Валькирию из оцепенения, привлечь внимание и склонить ее к разговору. Вместо этого киборг заводит ладонь за спину и осторожно касается неспящей красавицы там, где под одеялом должна находиться рука.
Если только у них получится... кошмар на самом деле закончится.
[NIC]Wahl Icht[/NIC][STA]бог из машины[/STA][AVA]https://pbs.twimg.com/profile_images/864698076782571520/XmzNVac3_400x400.jpg[/AVA][SGN]железный дровосек пошел рубить дрова[/SGN]