В этом было что-то странно-неправильное. Роуг не мог понять, в чем заключалась причина его обеспокоенности: в конце концов, то, что произошло в главном зале гильдии, с разной периодичностью повторялось год за годом, не вызывая у повелителя теней никаких особенных эмоций. Самонадеянность или глупость нередко играла злые шутки то с одним тигром, то с другим, стирая с кожи знак, за который все они без исключения цеплялись до последнего, надеясь на милость Мастера.
Бессмысленно.
Джиемма был неумолим. Никто не имел права на ошибку. Это был главный неписанный закон Саблезубых, что молча принимали и никогда не обсуждали в открытую, вспоминая лишь в те моменты, когда, в общем-то, становилось уже поздно. Ослепленные гордостью принадлежности к сильнейшей гильдии в Фиоре, новички часто забывали о том, чем платят за репутацию.
Но Юкино не была новичком. И уж точно не самоуверенной дурой. Мастера это не остановило.
Бессмысленно.
Менять состав посреди Игр только из-за одного поражения. Неудача в одном из этапов не стоила Саблезубым и десятой доли риска: наверстать упущенные очки та же Агрия могла с лихвой уже в следующие дни.
Однако шансов на это у нее теперь не было.
Роуг видел эту Миказучи в деле. Если на то пошло, и ему пришлось бы с ней повозиться, дойди дело до прямого и серьезного столкновения. Русалки обзавелись достаточно опасным козырем, но факт оставался фактом: как бы сильна не была Кагура, в своей пятерке она оставалась единственной, кто хоть что-то из себя представлял. Прочие же вовсе не стоили внимания.
Бессмысленно.
Он никогда не придавал особого значения политике Джиеммы. Их со Стингом это не касалось ни одним боком: по силам их дуэт мог бы на равных поспорить с потенциалом Минервы. За все время, что драконы состояли в Саблезубых, они ни разу не подвели Мастера…
Но чего это стоило им? И чем расплачивался за это сам Джиемма?
Тот, кому принадлежит вертикаль власти, может легко выгнуть ее под таким углом, что потом сам рад не будешь. Об этом Роуга предупреждал наставник, когда речь зашла о том, чем юный убийца драконов займется после того, как его обучение будет закончено. Чени запомнил, но смысл сказанного, кажется, начал понимать только сейчас.
Почему-то его не покидало нехорошее предчувствие: из гильдии Саблезубые постепенно превращались в персональную армию Джиеммы для получения наград и еще большей славы.
Стинг в ответ на такие мысли, наверное, покрутил бы пальцем у виска.
Орга и Руфус просто пожали плечами и перевели бы тему.
А Минерва… в лучшем случае, отложила услышанное на потом, чтобы использовать глупую птичку, чей коготок увяз в силках, в очередной своей интрижке.
Лучше пока об этом молчать. Хотя, если так пойдет дальше…
Роуг что-нибудь придумает.
Но то же нехорошее предчувствие тихим шепотком подсказывало ему, что он слегка припозднился.
Это чувство Чени смутно знакомо. Ту же ноющую непроходящую боль он испытывал после того, как глаза наставника остекленели, а кровь перестала идти из страшной рваной раны.
Они с Агрией ведь даже не были друзьями. Так, вежливые кивки, короткие разговоры на немногие общие темы и обсуждение деталей совместной работы, если приходилось браться за задание вместе.
Почему его волнует случившееся? Почему именно сейчас? Именно с ней?
Ответа не было. Но Роуг знал, где может его найти. В конце концов, не в его обычае было откладывать важные дела в долгий ящик.
Он ни капли не сомневался в том, что это действительно важно.
Плащ тихо шуршит в такт негромкому звуку шагов. В коридорах пусто, будто вся гильдия опустела в тот же миг, как собрание было объявлено закрытым. Впрочем, так оно, скорее всего, и было: Мастер и Минерва удалились в принадлежащее им крыло, а среди прочих не нашлось кого-то настолько отчаянно-безрассудного, чтобы отправиться проведать изгнанницу.
Никого, кроме Роуга.
Он останавливается перед нужной дверью, вслушиваясь и стараясь подобрать какие—то общепринятые подходящие фразы, но почти тут же оставляет эту затею. Если ему на самом деле нужны правдивые ответы, следует придумать что-то получше тухлого приветствия и сочувственного взгляда.
Роуг подавляет остатки легкого волнения, выжидает для верности еще несколько секунд и негромко стучит костяшками пальцев по дереву. Хочется верить, что лучшее решение придет в процессе: все ведь когда-то случается в первый раз. 
[AVA]https://encrypted-tbn0.gstatic.com/images?q=tbn:ANd9GcSUqljFuQa82VS5nC4eC0Gp796TbVazPedWzofEMzioJig7CisOiw[/AVA][NIC]Rogue Cheney[/NIC]

Слов катастрофически недостает.
Роуг физически ощущает, как тягуче-медленно ползут мгновения одно за другим, пока оба мага в гробовом молчании разглядывают друг друга. Смотрит и чувствует, что откуда-то из самых темных провалов души начинает неспешно подниматься непривычная холодная злость: на этот мерзкий неудачный день, на лицемеров, которым дурацкие принципы важнее человеческих отношений, и, главным образом на самого себя, ничего не сделавшего для того, чтобы изменить ситуацию. Это было горше и больнее всего - осознавать, насколько на само деле мало стоит любая магическая мощь в не тех руках.
Они просто стояли и смотрели.
Он просто стоял и смотрел, как одну из них с головой окунают в зловонную жижу осуждения за притянутую за уши вину.
Слов было недостаточно. И мыслей. Оцепенение снаружи, пустота внутри, пугающе-ясное понимание неправильности: того, что уже произошло и происходит сейчас. Люди не должны так поступать. Чени не знал точно, что из себя представляет альтернатива, но был уверен: вся эта немая сцена лишний раз доказывала одну простую истину, от которой он так долго воротил нос.
В гильдии, если ее все еще можно было так называть, и конкретно с ним самим происходило что-то очень нехорошее.
От взгляда Юкино - холодного и отстраненного - становится не по себе. Роуг не представлял, что у обычно приветливой и мягкой с окружающими Агрии могут быть такие глаза. Впрочем, чего еще можно было ожидать? Плата за невмешательство, причем, дракон подозревал, по минимальному пока тарифу.
Она хотя бы не закрыла дверь у него перед носом, не начала кричать и даже не отвернулась. Это отчасти обнадеживало, но с другой стороны загоняло в тупик. Роугу, пожалуй, было бы куда проще со всем разобраться, если Юкино открыто и громко высказала ему в лицо все, что думает о случившемся. Или кинула чем-нибудь, хоть даже той смешной вазочкой на аккуратном столике или крохотной подушкой, одиноко ютящейся на тщательно заправленной кровати.
Чени понимает, что неосознанно избегает зрительного контакта. Это бьет. И весьма больно. Задевает уже не мимоходом, а вполне направленно и намеренно - приторное чувство жалости уже не к Агрии, а самому себе, нужное только затем, чтобы свести на нет горький привкус, остающийся во рту с самой первой секунды этого немого разговора.
Слов недостаточно. Они сейчас совершенно лишние.
Он понимает, что своим присутствием только усложняет Юкино и без того не самую простую задачу. Но и отступить ни с чем, уйти просто так, будто ничего не случилось, сделать вид, будто теневой дракон просто ошибся дверью, Роуг тоже не может. Уже не может.
Кто сказал, что расплата должна быть исключительно легкой? Осужденному на смерть любезно предоставляют право выбора, но есть ли разница между плахой и веревкой, когда итог все равно один?
Роуг ничего не говорит. Слова - блеф и ложь.
Пауза затягивается. И чем дольше, тем явственнее дракон чувствует, как учащается биение сердца. Странно. Он чувствует и ведет себя, как застигнутый посреди подготовки к грандиозной пакости подросток... С той лишь разницей, что будучи в том возрасте, Роуг ничем подобным и не страдал, будучи безоговорочно уверен в собственной силе и, как следствие, непобедимости.
Сила, впрочем, сейчас значила ничтожно мало.
Прежде, чем сделать шаг вперед, Чени еще раз прогоняет в голове не дающую ему покоя мысль: прав он, поступая так, или нет? Не давая себе много времени на метания между альтернативами, не отгораживаясь на этот раз от правдивого ответа, не стараясь себя ни в чем убедить.
Движение дается на удивление легко. Роуг не особо верит в знаки и предзнаменования, но чувствует что-то сродни облегчению, когда останавливается настолько близко к Агрии, что отчетливо слышит ее дыхание, видит мельчайшие детали собственного лица в отражении карих глаз.
Тень обволакивает их мягко, тихо и бережно. Точно так, как сам Чени заключает Юкино в объятия. [AVA]https://encrypted-tbn0.gstatic.com/images?q=tbn:ANd9GcSUqljFuQa82VS5nC4eC0Gp796TbVazPedWzofEMzioJig7CisOiw[/AVA][NIC]Rogue Cheney[/NIC]

Когда все это началось?
Обыкновенное «прямо сейчас» ни капли не удовлетворяло этот вопрос, заставляя его безмолвной тенью висеть в воздухе между ними, находящимися непривычно близко друг к другу и при этом остававшихся разделенными этой и еще целым скопищем прочих преград, которые Роуг начинал тихо ненавидеть просто за то, что они были. Не только в последние мгновения, но и гораздо раньше, разделяя, мешая, отдаляя и не выпуская за пределы неведомо кем очерченных границ. Тех, что оба мага покидать до сих пор не спешили или не решались.
Он – потому что не видел особого смысла. Привычного общества Стинга и двух иксидов ему все эти годы вполне хватало. Пусть Стинг порой бывал непроходимо туп, невыносим и противен, но ту связь, которая установилась у них задолго до вступления в гильдию, не разорвать было даже десятку драконов.
Что же творилось в голове Юкино… Чени не знал. Да и не мог бы. Как и любой другой в их неправильной и недоделанной семье: вызвать тихоню-Агрию на откровенный разговор никому доселе не случалось. В качестве само собой разумеющегося воспринималась ее предельно скупая вежливая манера держаться словно в центре невидимого круга. Даже в команде из пятерки лучших магов Саблезубых, даже посреди центральной залы гильдии – всегда одна в своей зоне отчуждения.
Но Роуг отчего-то заметил это только в пресловутый последний момент. И это что-то до боли ему напоминало…
То, от чего он сам в свое время был готов бежать чуть ли не на край света, не останавливаясь и не оглядываясь – только бы не смотреть на тот жуткий призрак за спиной, скалящуюся в издевательской усмешке хищно раззявленную пасть неповоротливого, медлительного, но при том бессмертного и неутомимого животного, упорно преследующего свою добычу по пятам. След в след.
Одиночество. Теперь Роуг начинал понимать, где крылась причина того едва заметного сходства, которое он порой ощущал, искоса наблюдая за одетой во все белое девушкой. Мимоходом стараясь поймать взгляд карих глаз, в котором безразличие покрывалось тонким налетом грусти и печали, стереть который было не под силу никаким, даже самым громким и славным победам.
Эта болезнь не лечится лекарствами такого рода. Уж в этом Чени был абсолютно уверен – сам в свое время набил немало шишек, без толку тараня лбом никак не желающие открываться ворота, нагло перегородившие дорогу вперед.
Увы, так это не работает. Совсем не так.
Роугу повезло. В его круг однажды попал сначала Фрош, а затем бесцеремонно вломился один безмерно наглый светловолосый засранец со своим котом. Каждый по отдельности и все вместе они сумели не просто отпугнуть ту тварь, что тащилась за теневым драконом несколько лет кряду, но дать ей такой отпор, после которого та вовсе не показывала своего носа. И теперь понятно, почему.
Нашла себе новую игрушку.
В отличие от Роуга, у Юкино не было даже кота. Говорящего, обыкновенного, хоть какого-нибудь. Все время в окружении множества людей, но при том совсем одна. Удивительно, что ее вообще так надолго хватило. Впрочем…
Сам бы он на ее месте, быть может, сдался и еще раньше.
Люди редко обращают внимание на проблему, пока она не касается, не задевает их непосредственно, опрокидывая и переворачивая более-менее устоявшийся уклад. Чени не находил ни одного подходящего оправдания для такого отношения, презирал и надменно отворачивался, а в результате сам оказался среди тех, кто запутался в этой паутине, подвиснув в коконе вниз головой и обнаружив неладное лишь постфактум.
Если это и была ирония, то у нее мог быть только один окрас – матово-черный.
А потому, когда Агрия перестает сдавливать его одежду пальцами и утыкается в плечо, начиная мелко дрожать и тихо всхлипывать, постепенно срываясь в судорожные и явно неконтролируемые рыдания, у самого Роуга в горле застревает плотный ком, избавиться от которого получается далеко не с первой попытки.
Как долго она была настолько одинока? Как долго он этого в упор не замечал?
Четкого ответа ни на один из вопросов не было. Лишь предположения. Но и они теневому дракону совершенно не нравились.
Куда меньше при этом Роугу нравилось продолжавшееся собственное бездействие.
Кто-то иной на его месте мог бы начать нести успокаивающую околесицу в духе того, что все произошедшее – временное и отнюдь не важно. Что впереди есть целая масса возможностей проявить себя, а мир не сходится на одном повернутом на непобедимости своей гильдии старом маразматике.
Но Роуг понимал, насколько для нее все это важно – победы, сила, даже расположение Джиеммы. Те немногие нити, что удерживали Юкино над омутом, не позволяя упасть в темные воды. Те, что теперь с тихим треньканьем порванных струн лопались одна за другой.
Говорить о том, насколько это незначительно, означало лишь окончательно потерять Агрию, которая уже и без того достаточно отдалилась.
Он не позволит ей уйти. Только не в таком состоянии, делающем ее настолько легкой добычей, что…
Один раз Роуг сбежал от одиночества – ему помогли. Теперь, пожалуй, следовало отдать долг и не позволить отчаянию получить другую жертву.
Юкино не пытается вырваться. Трудно сказать, хороший ли это знак или же силы настолько оставили девушку, что она пока что не может сопротивляться. Пока что. И когда это произойдет… Если произойдет. Роуг будет готов.
А до той поры он продолжает удерживать Агрию рядом: обнимая в одинаковой степени мягко и настойчиво, давая понять – не отпустит, что бы не случилось, как бы все не повернулось. Успокаивающе касается плеча одной ладонью, второй осторожно поглаживая по волосам – сейчас важно было не наломать дров и даже по неосмотрительности не допустить ошибку. Поэтому Чени действовал медленно и терпеливо.  [AVA]https://encrypted-tbn0.gstatic.com/images?q=tbn:ANd9GcSUqljFuQa82VS5nC4eC0Gp796TbVazPedWzofEMzioJig7CisOiw[/AVA][NIC]Rogue Cheney[/NIC]