Два месяца не приговор. Во всяком случае, именно в этом и убеждал себя Орга день за днем. Уже больше двух месяцев он жил, служил и работал в Империи. Пусть он был и не самым внимательным человеком, но за такой срок мало что могло укрыться от его глаз. Всюду следуя за своей "хозяйкой" он прекрасно узнал Императорский Дворец, всех действующих лиц сего мероприятия. Министры, воеводы, герои и попросту известные личности. Он даже успел выучить всех Спригганов и знать их в лицо. К счастью, а может и к сожалению, его тоже успели запомнить. Димария, которой он исправно служил, занимала далеко не самую последнюю должность во дворце и наличие у нее такого "телохранителя" сразу бросалось в глаза.

По-началу, в обществе других слуг, к нему отнеслись скептически. Никто так и не понял того, кто к ним попал. Толпа голодранцев, пришедших на службу во Дворец с улицы, посчитала, что это всего лишь очередной бродяга, которому надо показать, кто тут главный. Не получилось. Их самих заставили собирать собственные зубы с пола. И зубы стражников, попытавшихся их разнять. Первой, кто прибыл на место этого происшествия, была именно Димария. Неизвестно, кто сказал ей о потасовке среди слуг, но Нанагир, с превеликим удовольствием поговорил бы с ним по душам. Ее смех был слышен, наверное, во всем дворце, а зеленоволосого так и не настигла никакая кара, хотя многие предвещали ему чуть ли не публичную смертную казнь. Наверное, палач слишком долго точил свой топор.

Холод, постепенно, пробирал до костей. Такую гору мяса не так-то легко заморозить, но достаточно долгое время, проведенное на морозе, способно доставить дискомфорт даже ему. Мужчине не выдали никакой зимней одежды, рассчитывая на то, что он не покинет теплого Дворца. Но не тут-то было. По-началу, да, он выполнял роль обычной прислуги. Приносил своей "хозяйке" кофе в постель, заправлял за ней кровать и убирался в ее комнате. С одной лишь поправкой. В комнатах других высокопоставленных членов Дворца убирались по трое-четверо слуг. Орга же всегда был один. Они не особо разговаривали с блондинкой, в начале. Она избегала даже малейших взглядов на его лицо, будто сожалея о том, что сделала с его носом. Полностью форму носа хоть и не удалось восстановить, но сделали его хотя бы похожим на обычный человеческий орган. Хирург словно лепил формочку из теста, собирая нос воедино. Однако, спустя уже два месяца, его нос выглядел куда лучше, чем раньше. Форма стала менее грубой, исчезла лишняя горбинка на переносице. Нет, лицо Орги не стало резко симпатичным, но уже не было таким грубым.

Со временем и отношения между спригганом и саблезубым стали более-менее адекватными. Не сказать, что дружескими, но приятельскими. Появился небольшой сарказм и ирония в их разговорах. Орга способен был высказывать какие-то свои вольные мысли, не опасаясь получить незаметную пощечину, которая впечатала бы его в стену со всей силы. Сейчас их отношения были больше похожи на отношения депутата и его водителя, нежели на отношения слуги и хозяина. Хозяин. Странное слово, не считаете? Два месяца Нанагир пытался смириться с тем, что у него теперь есть хозяин. Но так и не смог смириться с этой мыслью. Хорошо, что их отношения быстро переросли эту напряженность, которая витала в начале.

Но сейчас речь не об этом. Сейчас речь о том, как два человека пересекали горный перевал. На девушке была шуба, а мужчина шел полуголым. Но дрожала от холода именно она. Точнее, не дрожала, а всего лишь подрагивала. Почти незаметно, но взгляд Орги улавливал любое подрагивание женских плеч. Начинался буран. И не важно, насколько сильны были маги, спорить с природой было опасно для жизни. Пурга запорошит им глаза и они даже не заметят обрыва, с которого будут лететь очень долго, собирая своими черепами каждый камушек.

Именно поэтому, не дожидаясь команды от своего работодателя, он, аккуратно положив ладонь ей на плечо, свернул в сторону небольшой пещеры, углубления в скале. Отличное место, чтобы переночевать и переждать буран. - Хорошее место для ночлега. В такую метель нас здесь точно никто не найдет. - За спиной у него был спальный мешок. Не свой, к сожалению. Свой ему так и не выдали, а его работа заключалась в таскании вещей за девушкой. Вот он уже и предчувствовал, как будет всю ночь собирать каждый камушек своими лопатками.

Сбор сухих веток не был таким уж сложным делом. Беглый осмотр местности показал, что эту пещерку частично использовали для того, чтобы переночевать или переждать плохую погоду. Кострище было одно, но достаточно крупное. Оно пережило уже не один костер. Повсюду валялся мелкий хворост, который Орга тщательно собрал и сложил его в кучку, чтобы использовать для будущего костра. Сейчас ему ничего не мешало двигаться, поэтому, никак не отреагировав на приказы блондинки, он вышел из пещеры и отправился в ближайший лес за дровами. Жечь камни было плохой идеей, а подпитывать огонь чем-то нужно было. Они не ели весь день и почти не спали прошлой ночью. Как жаль, что зеленоволосого ждет еще одна бессонная ночь. Спустя несколько минут он вернулся с охапкой сырых дров. Расколоты они были грубо. Невооруженным взглядом было видно, что мужчина колол их не топором, а собственными руками. Выбора-то особо не было. Никто не снаряжал его в дальнюю дорогу и приходилось использовать подручные конечности. Следом он сходил еще раз и вернулся с такой же охапкой дров. А потом еще несколько раз, пока не решил, что дров будет достаточно для того, чтобы пережить ночь и не умереть от холода. Надо сказать, что их получилось куда больше, чем для маленького костра. Какой смысл разводить маленький костер, если он мог растопить целое пожарище? Им не от кого было скрываться. Так зачем тратить возможность нормально погреться ночью?

Выложив кострище гладкими камнями, чтобы не дать огню расползаться в стороны, он сложил хворост кучкой и принялся сушить дрова по одному. Хватало всего пары секунд на каждое, чтобы от них начинал идти легкий дымок. Это был явный показатель того, что хватит уже пропускать молнии по дереву, иначе оно могло загореться прямо у него в руках. Поверх хвороста легли маленькие ветки и щепки. Затем щепки покрупнее. И так по нарастающей, пока зеленоволосый не водрузил первые два полена на всю эту кучу дерева. Сорвавшаяся с пальцев молния мгновенно подожгла хворост. Теперь оставалось только ждать. Не смотря на то, что за пределами пещеры бушевала снежная буря - в пещере ветра не было абсолютно и приходилось помогать огню разгораться насильно, насыщая его кислородом из собственных легких. Не прошло и пяти минут, как пламя взялось и полыхали уже даже самые крупные поленья. Взяв одну из крепких палок, Нанагир разворошил центр костра и распределил крупные поленья по кругу. Смыкаясь концами в центре легли новые куски дерева, образуя круг из полыхающего дерева. Мужчина специально увеличивал размер костра, чтобы он давал больше тепла и жара. Постепенно в пещере стало достаточно тепло и его тело начало потихоньку отогреваться. Появился румянец на щеках, а в мышцах появилась сладкая слабость, которая появляется, когда после тяжелого трудового дня падаешь в кровать.

Он порылся в рюкзаке и достал из него несколько внушительных кусков свиной вырезки, которые купил еще во время их путешествия к цели их задания. Точнее, к цели ее задания. Сам мужчина не имел к нему никакого отношения и выполнял роль грузчика, который повсюду таскал за ней вещи. Ну и готовил еду, когда им приходилось останавливаться на ночлег не в тавернах. Он никогда не задавал вопросов о том, с какой целью Император отправлял блондинку из столицы. Не то чтобы ему было сильно плевать на это, он уже усвоил, что есть информация, которая не предназначена для его ушей. Потом он еще успеет узнать. Из слухов, обрывков фраз и тому подобных не сильно надежных источников информации. Слухи достаточно быстро расходились по всему Императорскому Дворцу, чему тут удивляться?

Ровные ломти мяса были аккуратно выложены на камнях вокруг костра. Он не решился жарить его прям в огне, хотя это и существенно сократило бы время приготовления. А не решился банально потому что не хотел снова слышать ругательств и ворчания в свою сторону. Мясо и так было не соленым, и без приправ, а готовка на открытом огне сделала бы его жестким и горьким. Конечно, мужчине в путешествиях приходилось питаться и не таким, да он никогда и не был против таких блюд, но кормить ими женщину, которая привыкла завтракать в собственной постели, обедать в роскошных ресторанах, а ужинать под звездным небом, было немного не безопасно.

- До утра точно. Ночевать придется здесь. Идти ночью через такую бурю - чистое самоубийство даже для Его Архивеликолепия. - Недвусмысленный намек на Императора. Саркастическая фраза сказанная с исключительным почтением, которым не блещут даже слуги в Императорском Дворце. По лицу зеленоволосого невозможно было понять, говорит ли он с сарказмом или же действительно считает все сказанное правдой. - Если бы ты решила пойти не коротким путем, а в обход, то сейчас бы мы были в той деревне, которую проходили в прошлый раз. И спала бы ты на мягкой кровати в таверне, а не в спальном мешке, в пещере. - И это действительно было так. Не стоит считать, что мужчине есть дело до того, где спать. Но лишний раз упрекнуть свою хозяйку в ее откровенной оплошности он не мог себе отказать. Да и она сама, наверняка, понимала свою вину.

- Никаких вещей мне не выдали, хочу тебе напомнить. Все, что мне сказали по этому поводу: "С личного разрешения госпожи Димарии или любого из Спригганов." По подобным вещам ты мне сама говорила, тебя не беспокоить. Идти к кому-то из твоих "коллег"? Нет уж, увольте. - Не отрывая глаз от огня произнес он. - Да и смысл мне брать что-то подобное с собой, если всю ночь я проведу поддерживая огонь в костре?

Власть развращала. Эту аксиому зеленоволосый понял еще будучи членом того, "старого" Саблезубого Тигра. Стоит человеку лишь дорваться до власти, как он начинает кардинально меняться. И хорошо, когда его статус и положение отвечает и объясняет его зазнавшесть. Слишком часто он встречал людей, которые, получив всего крупицу власти, начинали считать себя чем-то вроде пуповины мира и возводили себя и свое самомнение в абсолют. Хорошо, если их можно было утихомирить просто словами. Но, зачастую, они понимали только язык кулаков и магии, которая мгновенно вышибала из них всю зазнобу и самомнение. Нет, с блондинкой было совсем не так. Ее статус и положение полностью объясняли то, почему она стала такой. Даже если он вдруг услышит слезливую и душещипательную историю из ее уст, почему она вдруг стала такой жестокой и самолюбивой, он не изменит к ней мнения. У каждого мерзкого человека есть повод быть мерзким. И у него есть выбор: либо поддаться обстоятельствам, случившимся с ним, и стать отвратительным, либо не прогнуться под изменчивый мир и стойко терпеть удары судьбы. Каждый делал выбор сам, в зависимости от своих потребностей и желаний. Она свой выбор, кажется, уже сделала давно. Переучивать и переубеждать ее смысла не было, она уже не маленькая избалованная девочка, которой стоит просто всыпать хорошего ремня. Нет. Она уже взрослая женщина с устоявшимся укладом жизни. Если ей так проще жить - пусть будет так. Пока что, никто не запрещает ей быть таковой. А надежда на то, что в такой черной и мерзкой душе будет хоть один лучик света, угасла еще в первые несколько недель их знакомства, если не в тот момент, когда она избивала его в тюремной камере.

- Одно дело, когда отвечаешь на оскорбление, а совсем другое, когда творишь то что тебе вздумается просто потому что тебе это нравится. - Слуги просто недооценили того, кто к ним попал. И поплатились за это. Никто, включая самого мага, не говорит, что ему было приятно выбивать из них спесь вперемешку с зубами. Конечно, ни один нормальный мужик, пребывая в трезвом и здравом расположении духа, не откажется от хорошей драки. Но нельзя назвать хорошей и честной дракой, когда с одной стороны баррикад испытанный сотнями сражений боевой маг, а с другой - голодранцы с улицы, которых не допускали во Дворце даже до колюще-режущих предметов. Повару же просто следовало следить за своим языком. Он был прекрасно осведомлен о том, кто такой Орга, ибо присутствовал во время первой драки. И, видимо, посчитал, что если зеленоволосого назначили обычным слугой, то он выше такого отброса. Кипящее масло на его лице не видело особого смысла между "отбросом" и "господином". Если он выжил, то он был счастливчиком. А вот отбирать то, что ему не положено по праву - было бы чистым варварством. В отличии от всех, кто привык брать все силой, у Нанагира было то, что отличало его от всего этого имперского сброда. У него была гордость. Если бы он взял силой то, что ему не принадлежит, то это бы означало его поражение местной системе, которая пыталась прогнуть его под себя. Блондинка, наверняка, поселила его вместе с остальными слугами хотя бы для того, чтобы проверить его испытанием нравственностью. И, пока что, фиорец его не провалил.

- Я уже говорил. Лучше быть мужиком, но на полу, чем блюдолизом, но на перинах. - Если ей так хотелось сделать его жизнь как можно хуже - пока что у нее не получалось. Привыкшая к роскошной жизни она и представления не имела о том, какова жизнь наемного мага. Рвать когти черт знает куда ради черт знает какого заказа, за который еще неизвестно, заплатят ли вообще. Ему приходилось спать в местах похуже, чем эта пещера. А сеновал для него так вообще был райским местом. Только с одной поправкой. Редко он ночевал в подобных местах один. Проболтать с товарищем полночи, травя байки и рассказывая истории, сотрясая хохотом весь сеновал. По тем временам он скучал и, частенько, вспоминал их с тихой улыбкой на лице. Всегда вне ее присутствия, чтобы не выдать свою тоску по своим товарищам, которые заменили ему семью. А ведь она даже не подозревала о том, сколько раз у него появлялась возможность сбежать отсюда. Только около сорока раз за эти два месяца у него появлялась возможность убить ее. И яд в еду был самой легкой из этих возможностей. Даже сейчас. Она даже не успеет спохватиться. Просто не проснется и все. Во дворце ее схватятся не раньше, чем через пару дней. Пока доберутся сюда - пройдет еще день. Буран заметет все следы зеленоволосого и к тому моменту, когда они найдут его след - он уже будет в Фиоре. Как жаль, что он просто не мог уже убить ее. Если бы тогда, в камере, ему бы дали в руки кинжал, то он, без каких-либо зазрений совести, воткнул бы его ей в шею. Сейчас же он уже, по-своему, привязался к ней. Сложно убить человека, которого ты видел каждый день на протяжении не одной недели.

Обжигая пальцы он перевернул каждый из кусков мяса, предоставляя тому возможность испечься с другой стороны. - Если ты хочешь, чтобы в следующий раз я был готов отправляться в дальний путь, то, будь добра, отдай соответствующие распоряжение. Император не просто так выдал тебе полномочия и поставил на столь высокую должность. Явно не для того, чтобы ты могла ходить по дворцу и просто так пинать котят. - Котят она, конечно, не пинала. Но его мысль была ясна. - Ты забываешь, кажется, что я все еще должен находиться под "домашним арестом" и не должен покидать даже внутреннего двора Имперского Дворца. А для этого у меня есть все необходимое.

Светлые, темные, какая, к черту, разница? Все, что отличается светлого мага от темного - граница в человеческую жизнь. Светлый маг всегда будет топтаться у нее, даже если он творит полнейший беспредел и хаос, а темный маг всегда будет позади нее, даже если он перешагнул через человеческую жизнь ради защиты своих близких. Граница между добром и злом, в понимании Нанагира, уже давно смешалась. Их Совет Магов настаивал на том, чтобы сажать под замок всех, кто хоть раз пренебрег правом человека на жизнь, но их руки были по локоть в крови. И они не обращали внимание на "светлые" гильдии, которые терроризировали целые деревни и города заламывая огромнейшие цены и разграбляя населенные пункты просто ради желания поживиться чем-нибудь блестящим. Если в числе первых, у громового мага, были и друзья, и товарищи, то вторых он старался максимально эффективно истреблять, выбивая из их тел саму мысль о разбое и варварском поведении. Как жалко, что сейчас от его морализма не было никакого эффекта. Лишь его самолюбие и самоуверенность подпитывались тем, что, проведя столько времени в обществе аморалов и убийц, он не прогнулся под их систему, жестко отстаивая свои моральные принципы.

- Мою позицию тебе, к счастью, не изменить никакими силами. Ты можешь избивать меня столько, сколько тебе угодно. Можешь лишать меня пищи и воды, заставлять спать в хлеву с свиньями или заставить меня залезть моим достоинством в осиное гнездо, но ты никогда не сможешь сделать меня таким же, как вы. - Если уж говорить откровенно, то он презирал всю эту компанию инфантилов, которая собралась в Империи. Презирал открыто, высказывая свои мысли им в лицо. Нередко за это он получал по лицу. Или по другим, не менее важным, частям тела. Но и, не редко, давал сдачи, с которой нельзя было не считаться. И блондинка это прекрасно знала. Она уже успела, наверняка, понять, с кем связалась и кого сама затащила в свои покои приносить ей кофе по утрам. Даже если он был согласен на такую службу, то терпеть оскорбления он не собирался ни от кого, кто не сумел доказать ему свою силу.

Что-то потянуло его на откровения. Обычно он не разрешал сам себе так открыто выражать свои мысли человеку, который, регулярно, кидался в него всем, что попадалось под руку. Начиная от подушек и одеял и заканчивая собственным бельем. Он уже успел привыкнуть к тому, что, регулярно, получает абсолютно незаметных лещей по лицу. И уже был близок к тому, чтобы разгадать ее секрет. А стоит ему понять то, как она это делает - ее власть над ним существенно упадет, если не станет вообще нулевой. Это все было лишь вопросом времени. И опять. Стоило ему лишь подумать, как ее ладонь оказалась на его волосах, а его голова была задрана высоко вверх, открывая ему обзор на ее грудь. Самая большая проблема нынешнего поколения девушек - если смотреть на них снизу, то грудь закрывает лицо. И Димария была не исключением. Именно сейчас Нанагир абсолютно не имел возможности видеть ее лицо, созерцая только ее выдающийся бюст. Хорошо, что это зрелище уже успело стать привычным, ибо он уже успел поведать ее в практически любых ситуациях, что не вызывало в его теле абсолютно никаких изменений.

- Если тебе это так интересно, то слушай. Ты - мой единственный "луч света", если это так можно назвать, в Империи. Избавившись от тебя я потеряю единственную причину находиться здесь. Если, вдруг, у меня появится выбор между любым другим человеком в Империи, какую бы должность он ни занимал, и тобой - я выберу тебя, даже если это может стоить мне жизни. Но если, вдруг, встанет выбор между тобой и моими друзьями, оставшимися в прошлой жизни, то я выберу их, без каких-либо размышлений. Теперь тебе это стало понятно? - Он смотрел на ее грудь снизу представляя, что видит ее лицо. К счастью, это было достаточно просто. Он никогда не поверит в смерть своих товарищей, пока лично не увидит их тела. А если увидит, то лучше умрет сам от ее рук, или от рук любого из ее друзей, чем согласится жить с этой мыслью.

- Перестану повторять это тогда, когда ты перестанешь задавать одни и те же вопросы. - За два месяца у них успело выдаться немало эдаких разговоров по душам. И каждый раз они заканчивались примерно одним и тем же. Эффекта от них не было, ровным счетом, никакого, но каждый из них, потихоньку, узнавал второго. Черпая из этих бесед малые крупицы знаний и понимания своего оппонента. Все-таки, вместе они проводили достаточно времени и уже успели неплохо узнать друг друга. В силу своей должности, зеленоволосый, например, уже точно знал ежедневный распорядок девушки и профессионально уворачивался от всего, что, обычно, летит в него утром. Он уже успел привыкнуть к тому, что девушка на постоянной основе забывает полотенце, когда идет в душ. Но это все были чистейшие мелочи. Чем лучше ты знаешь врага - тем легче будет его победить. Его мотивы были видны даже невооруженным взглядом. Несмотря на то, что находился он здесь не по своей воле и каждая собака желала ему об этом напомнить, его цель была ясна как белый день. Разговоры во Дворце давали понять, что Империя не слишком уж рада существованию Ишгара и желает поделить на ноль все его королевства. А это, автоматически, значило, что цель пребывания здесь Орги - огромнейший сбор информации. А его роль при дворце лучше всего подходила для такого действа. За два месяца он уже успел собрать немало, но, все-таки, лучше было ждать дальше. Пока не станет совсем горячо и не запахнет жареным. Вот тогда уже нужно будет делать отсюда ноги со всей максимально доступной и недоступной скоростью. И бежать в Ишгар, чтобы предупредить всех о надвигающейся опасности.

Но сейчас речь, опять же, не об этом. Далеко не об этом. Сейчас он был далеко от Имперского Дворца, в пещере, в обществе девушки, которую лучше было не злить. Несмотря на ее достаточно меланхоличный темперамент, ее характер был словно бочка с нитроглицерином. Она могла вспыхнуть и взорваться не то что от искры, от практически любого дуновения ветра. Что же говорить, Орга был мастером поиска проблем на место, в простонародье называемое задницей. Только он мог попасть в лапы к, пожалуй, наихудшему варианту из всех Спригганов. Хотя, как уже было сказано ранее, спустя такое количество времени, он уже не променяет ее ни на кого из ее отряда. Он не был верен кодексу Бушидо, но свои обещания привык выполнять. Путь самурая нужно пройти.

- Ты слишком часто говоришь об этом. Иногда мне кажется, что ты специально подталкиваешь меня к побегу. - Чего тут уж говорить, он давно уже знал о плане по захвату Ишгара. Слишком много времени провел рядом с одним из Спригганов, чтобы до него дошли слухи. Но слухов, однозначно, было мало. Кто бы мог подумать, что такую гору мяса можно будет незаметить. Однако, двое военных, громко обсуждающих план вторжения, не заметили мужчину, терпеливо дожидающегося своего работодателя около зала собрания Спригганов. Это уже были не слухи. Радовало то, что первой страной, на которую нападут, был не Фиор. Надо думать, что в его голове сразу же созрел идеальный план для побега. Такой, чтобы о его побеге даже не сразу узнали. Если блондинка решит не брать его с собой на континент, то ей же хуже. Оставшийся в ослабленной Империи Орга с легкостью понизит популяцию Императорский Дворцов до нуля, а затем свалит на ближайшем же корабле. Если же она решит, все-таки, взять его с собой, то будет еще лучше. Никто здесь не знает Фиора лучше Орги. Убежать от них на своей местности будет слишком уж просто. Ну а там, его путь будет лежать прямиком в Совет Магов или Крокус, чтобы сообщить печальные известия. - Если ты так пытаешься скрыть от меня известие, что скоро Альварез начнет захватывать Ишгар, то можешь не беспокоиться по этому поводу. Это уже давно не новость для меня.

- Если ты не хочешь, чтобы весь ваш план похерился, то вам нужно нападать в ближайшее время. Рано или поздно, Фиорцы прознают о том, что вы готовите нападение на них и начнут готовиться. Как бы ты ни была уверена в своей силе - даже если всего один Фиор мобилизуется, то ваш план уже будет на грани краха. Уж поверь, они смогут дать вам более чем достойный отпор. А если добавить ко всему этому силы союзников, в виде окружающих Фиор стран, то ваш план обречен на фиаско даже без лишних разговоров. Единственный ваш шанс - право неожиданности. Пока они не ждут атаки извне страны - они уязвимы. Однако, ты привела в свой дом Фиорца, который уже знает большинство ваших планов. - Он крайне быстро сокращал свои возможности выйти из этой пещеры вообще. Ей никто ничего не скажет по поводу того, что она убьет какого-то мага, где-то в лесу. И оставит его тело гнить в пещере. А вот труды Орги, в этом случае, будут напрасны. Всего лишь тем, что он имеет возможность добраться до Фиора он уже представлял угрозу всему Альварезу. Какую же ошибку ты допустила, Димария.

- Странный ты человек, Димария. Я только что дал тебе повод для того, чтобы воткнуть мне нож в спину и оставить подыхать в этой пещере, а ты и пальцем не пошевелила. А ведь повод нешуточный. - Он всего лишь мог похерить планы Империи по захвату целого континента. Даже за маленькую часть от такой угрозы любой другой уже давно бы прикончил громового мага и ушел бы себе восвояси. И не остановила бы ни личная привязанность, ни какие-то другие чувства, мешающие выполнению своих прямых и косвенных задач. Он оглянулся на блондинку, стоявшую спиной к нему и разглядывающей чудные узоры на каменной стене. В такие моменты она уже не казалась ему такой грозной и порочной женщиной. Скорее она была похожа на обычную, милую и довольно симпатичную девушку, мало чем отличающуюся от обычной волшебницы. Пожалуй, мужчине было бы интересно узнать ее историю. Как и то, почему она стала такой.

Мясо, потихоньку, начинало шипеть. Потыкав в него ножом мужчина убедился, что оно вполне себе готово к употреблению в пищу. Обжигая пальцы он оттащил камни, на которых запекалось мясо, от костра, чтобы оно не сгорело вовсе. - Еда готова. - Взяв складные нож и вилку, оставленные Димарией, он разрезал каждый кусок на несколько частей, чтобы не пришлось совать в рот стейк целиком. Оставленные девушкой столовые приборы вернулись к ней же, а сам зеленоволосый, дабы не есть руками, достал из-за пояса кинжал, который регулярно использовал вместо столовых приборов. Наколов один из кусков мяса он остудил его и отправил в рот. - Не деликатес, но есть можно. - Право, мясо было не так отвратительно на вкус. Даже более, не избалованный вкус мужчины считал его достаточно вкусным. Как-то же раньше питались мясом без приправ. Да, оно было не соленое и без нужных пряностей, но сохранялся тот самый вкус мяса, который, зачастую, был слишком забит и затравлен разными приправами.

Случайное прикосновение не могло остаться проигнорированным. Слишком уж он привык, за эти два месяца, ждать опасность отовсюду. Сложно жить, заковавшись в стальную броню со всех сторон, но безопасно. Она просто случайно коснулась его руки, а он среагировал раньше, чем она сама поняла, что произошло. Быстро и резко перехватил ее ладонь, сжимая ее в своей. Чистая реакция, никакого обдуманного плана действий. Он и сам не слишком-то понял, что произошло. Однако, теперь в его руке была женская ладонь. Всего мгновение он сжимал ее, чтобы пресечь попытку атаки. Но как только до него дошло, что же все-таки произошло, хватку он ослабил. Но женскую ладонь не выпустил, держа ее в руке. Никогда бы он не сказал, что такие нежные и приятные ладони могут принадлежать воительнице. Одной из сильнейших магов целой Империи. Однако, было именно так. Почему он не может просто отпустить ее ладонь? Повисла неловкая пауза между двумя, создавая почти идеальную тишину, где слышны были только завывания ветра на улице. В вопросительном взгляде девушки он видел какое-то желание. Она не выдернула свою ладонь из его руки, а ведь держал он не крепко. Несколько секунд растянулись в пару столетий. Они смотрели друг другу в глаза словно влюбленные, вот только он искал хотя бы малейший признак ее злости или раздражения по этому поводу. А вот что искала она было известно только ей. Сквозь силу, но он все-таки разжал пальцы и отпустил ее ладонь. И отвел взгляд в сторону, чтобы она не могла видеть его лица. А сам, словно влюбившаяся школьница, разглядывал землю под собой. Выступившая легкая краснота на его щеках быстро прошла, но сам факт ее появления неплохо потревожил мужчину. Не надо забывать, что она - враг. И нельзя ей верить. Кто погладит его по головке, если он влюбится в девушку, которая собирается уничтожить его дом и его семью? - Ешь давай. - Пробурчал он. Именно пробурчал, так как нормальным голосом это нельзя было назвать.

Однако, этот инцидент показывал хотя бы то, что ему не стоит бояться получить по лицу за свои вопросы. Это был шанс узнать ее получше. Все-таки, она была не последним для него человеком сейчас. И ему хотелось бы узнать ее получше. - Мари.. - Он замялся, в ожидании чего-то ужасного. В первый раз он назвал ее сокращением, а не полным именем. В первый раз за два месяца. Если сейчас он не получит в ответ грубость, то это можно будет назвать маленькой победой. - Скажи, я не получу по лицу, если попрошу тебя рассказать о себе?

Блондинка что-то там говорила, а у Орги из головы все никак не выходил тот момент, когда он держал ее за руку и смотрел ей в глаза. Несколько секунд слабости превратились в целую вечность разорванную на куски бурей эмоций. Такое с ним было впервые. Нет, у него были женщины, но все они, в основном, были заинтересованы либо мускулами парня, либо его славой, либо толстым кошельком. Но такое у него было впервые. Как реагировать на подобные вещи он не знал. Какого черта он вообще держал ее за руку? Мужчина пытался сам себя убедить в том, что она - враг и нельзя подпускать ее ближе. Но, черт возьми, что тогда это было? Его волновал скорее не сам факт того, что он держал ее за руку. А ведь именно он ее держал и не выпускал. Конечно, он мог бы сам себя обмануть тем, что просто замешкался, ожидая невидимого и неуловимого удара, который должен был последовать, но это было бы неправдой. Да, он искал на ее лице хотя бы какой-то признак недовольства, но причина была далеко не в этом. Возможно, кто-то другой смог бы объяснить Орге, что произошло в тот момент, но сам мужчина не мог этого сделать.

- Как ты дошла до этого? - Зеленоволосый упорно избегал любого взгляда на нее, тупо уставившись перед собой. Хоть он и скрывал это, но ему было интересно, на самом деле, все о этой девушке. Начиная от того, во сколько она начала ходить, и заканчивая тем, сколько у нее было половых партнеров. Последнее, в общем-то, волновало его меньше всего. Но узнать ее получше он бы хотел, бесспорно. Собственные мысли о том, что ее нельзя подпускать ближе, рушились, разбившись о скалы интересна и энтузиазма. - Я имею ввиду, как стала Спригганом? Все-таки, нельзя же решиться такое от хорошей жизни. Чем ты занималась до этого? И что вообще тебе подтолкнуло присоединиться к Империи?

Он отцепил от пояса походную фляжку и сделал несколько глотков. Ледяная вода отлично промывала не только горло, но и мысли, помогая им нестись в уравновешенном потоке, а не хаотично летать в голове. В идеале он бы сейчас вышел из пещеры и окунул голову в снег, чтобы охладиться. Но это бы слишком открыто выдало бы его мысли и намерения. Он был не лучшим шпионом, рассчитывая больше на случай и удачу, чем на собственные умения. Так что, скрывать свои мысли он особо не умел. Была лишь маленькая надежда, что блондинка не будет сейчас пялиться на него. И не увидит легкого румянца на его щеках, который нельзя было спутать с румянцем от мороза или жара.

Дожевав и проглотив очередной кусок мяса, он отложил кинжал в сторону и поудобнее уселся в позу лотоса. Самая удобная поза, по его мнению, для таких посиделок. Вообще, в его возрасте было не совсем хорошей идеей сидеть на камнях, но альтернативы все равно не было. Садиться на ее спальник ему чувство самосохранения не позволяло, а на шубу уж тем более. С чего бы у нее вообще появилась такая забота? Раньше вместо шубы он бы получил по шее. И пару остроязычных шуточек прицепом. А сейчас его плечи были укрыты от мороза теплым мехом, который, вероятнее всего, будет согревать его всю ночь, пока на улице будет бушевать метель. А он будет сидеть в теплой пещере, согретой пламенем крупного костра, который он и будет подкармливать свежими поленьями, чтобы хрупкая девушка, составляющая ему компанию, не замерзла ночью. Это любовь? Нет, это условия его контракта. Хотя, сейчас он уже не воспринимал это как условия контракта. Уже с неделю он, по утрам, смотрел на то, как она спит в своей кровати, и беспокоился о том, чтобы она не упала с нее. Да и к своим поручениям относился как-то иначе. Как именно - объяснить и сам не мог. Одно радовала - и ее отношение изменилось. Все реже и реже он обнаруживал себя впечатанным в стену. И все чаще вместо командного и грубого тона к нему обращались как к кому-то большему, чем к обычному рабу. Это не могло не радовать его, но и не настораживать тоже не могло.

- А никто и не просит тебя рассказывать о своих способностях. - Палкой он ворочал поленья и угли в костре. Огонь завораживал его взгляд. Уже который раз он убеждался, что огонь - абсолютно живое существо. Как и любому живому существу ему нужна пища, чтобы жить. Вот только он не приносил в этот мир ничего кроме разрушения. Сила, которую невозможно остановить. Если ему дать волю, то он поглотит весь наш мир и будет все так же голоден. Люди поклонялись ему, приносили жертвы. Огонь был самой жестокой и самой праведной карой во все времена. Только вода могла дать ему отпор. Но маг никогда не слышал о том, чтобы люди поклонялись воде. Они не приносили ей жертвы, топя их. И даже когда отправляли по реке ладью с телом усопшего, то всегда посылали вдогонку огненную стрелу, чтобы огонь поглотил мертвеца. Огонь был самой великой и самой необузданной силой в этом мире. Никто не мог совладать с ним. Даже сейчас, смотря на костер, который не расходился дальше камней, Орга убеждался в том, что он ничего не сможет сделать с огнем. Победив в битве он проиграет войну. - Мне интересна твоя история, а не твои способности и возможности.

От протянутого алкоголя, в этот раз, отказываться не стал. На двоих у них было две походных фляжки. Только в фляге Орги была обычная ключевая вода, а в фляге девушки был чуть ли не чистый спирт. Проблема состояла в том, что сам зеленоволосый имел свободный доступ только к одной из них. А вот его хозяйка активно пользовалась той, которая была ей необходима. Не сильно-то это и беспокоило мага, но факт оставался фактом. Хотя, к делу это никак не относилось. Сейчас заветная фляжка с пойлом была именно в его руках. Сделав пару маленьких глотков он, ощущая как блаженное тепло расходится по телу, закрутил крышку и вернул фляжку владелице. У него не было цели напиться, поэтому, в след за алкоголем, в рот отправился кусок мяса, как закуска. От алкоголя сейчас не было никакой пользы, если так посудить. От него вообще не было пользы, но люди, раз за разом, продолжали пить. Вот только никто не замечал, что алкоголь превращал людей в зверей. Мужчина насилует собственную дочь и избивает свою жену, выпив пару бутылок? Да не, точно не алкоголь виноват. Он же на заводе работает, там работа сложная, вот он пар дома и выпускает. Что тут такого? И таких примеров можно было привести массу. Ни разу Нанагир не слышал, чтобы от алкоголя кому-то было хорошо. Сам он употреблял в исключительно редких случаях. Чтобы временно согреться, притупить боль или исключительно по праздникам. Кутил и алкоголиков он упорно недолюбливал и старался либо избегать, либо избивать. Тут же пятьдесят на пятьдесят, как пойдет.

Тем не менее, сейчас он от предложенного пойла не отказался. Сказывалась потребность в устаканивании собственных мыслей. А ничего лучше ледяного душа или алкоголя не могло дать нужный результат. С первым вариантом он пролетал сразу, а вот второй был, как раз, под рукой.

Предложение не сидеть на холодных камнях его устраивало. Не ожидал он, что она поделится своим спальником как местом для сидения. Однако, это немного смущало. Рядом с ним она была просто миниатюрной девушкой. Если бы на них посмотрел незнающий человек, то за Сприггана бы приняли именно Оргу, а не хрупкую и миниатюрную Димарию. Если честно, сидеть рядом с ней ему было немного неловко. Особенно после того, что между ними не так давно было. Однако, он сидел, почти вплотную. Чувствуя своим плечом ее плечо. - Как вы это делаете, скажи мне? - Пора было узнать, наконец, правду. Получить ответ на тот вопрос, который беспокоил Оргу уже хрен знает сколько. - Знаю огромную кучу женщин-воительниц. Причем, у многих из них силушка была еще по больше моей. Но вот выглядите вы все-равно как самые обычные девушки. Ответь мне, где мышцы? Где тренированное тело, а не нежная кожа и милое личико без единого шрама? Почему если я тягаю железо, то у меня растут бицепсы, а если вы тягаете железо, то ни капельки не меняетесь?

Странная ситуация. Престраннейшая, если уж на то пошло. Он отдавал себе отчет о том, что сейчас просто собирает информацию о враге, чтобы потом передать ее своим союзникам и товарищам, что могло бы обеспечить маленькое преимущество в войне. Мизерное, но оно может стать тем самым перевалочным пунктом. Но вот только слушал он ее сейчас и совсем не думал о том, что когда-то ему придется предать такого человека и перейти на сторону врага. Врага для нее, ведь Ишгар был домом для зеленоволосого и покидать или предавать его магу хотелось меньше всего на свете. И именно поэтому сейчас он слушал ее запойно, вслушиваясь в каждое слово, пытаясь найти какой-то потаенный смысл в ее речах и обрывках фраз. Женский голос всегда был приятен слуху Орги, а звучание ее голоса вызывало в нем целую бурю эмоций.

- А что, тебе слишком редко говорят, что у тебя милое личико? – Ухмылка и снисходительный взгляд озарили блондинку. Вообще, тяжело воспринимать человека как вышестоящего по социальной лестнице, когда она достает тебе до груди. В прыжке. Впрочем, если бы сейчас у него спросили, согласен ли он встать с ней на одну ступень и пополнить ряды Спригганов, то он бы отказался. Пока что, его существование в Альварезе имело смысл. А вот что делать с внезапно появившейся свободой он не знал от слова «совсем». За те два месяца, что он пробыл на службе у этой девицы, он настолько привык к своим ежедневным обязанностям, что если вдруг сказать ему «эй, парень, ты свободен, иди отсюда», то следующим утром он будет ждать у ее постели, пока она проснется, с кружкой горячего кофе.

Вообще, бедного громового мага переполняли самые противоречивые чувства. Всю свою жизнь он привык действовать так, как велит ему сердце. И сейчас его сердце говорило ему остаться здесь, с ней, а мозг говорил бежать отсюда как можно быстрее. Кого же слушать? Так как весомого повода для того, чтобы бежать не было, он оставался. Оставался рядом с ней, потому что она была единственным человеком, который мог удержать его от побега.

Прикосновение женской ладони оказалось неожиданным. Погруженный в свои мысли, он абсолютно не заметил, как его спутница решила проверить, не заболел ли он. Что-то из его памяти совсем вылетело, когда последний раз он лежал с температурой. Такого бугая как он ни одна простуда не возьмет. Да и сейчас он чувствовал себя достаточно хорошо. Небольшая заложенность в носу была лишь отражением того, что его нос недавно менял свое агрегатное состояние. А вот блондика подозрительно плохо выглядела для сильного мага. И верно, каким бы сильным ты ни был – прогулявшись полураздетым в такой мороз рискуешь не только схватить обычную простуду, но и помереть от менингита.

- Я-то нормально, чего нельзя сказать о тебе. – Он вытащил одну руку из под девушки и прикоснулся тыльной стороной ладони к ее лбу. Даже для подвыпившего человека он был слишком горячим, что было абсолютно ненормально. Не хватало ему еще тащить полумертвую, гриппующую блондинку на своем горбу до самого Имперского Дворца, а потом еще неделю отпаивать ее горячим чаем или бульоном. Опять же, мозгом-то он понимал, что это будет совсем не так ситуация, на которую он рассчитывал, а вот сердцем хотел побыть с ней подольше. – Поздравляю, ты простыла.

А вот дальше произошла щепетильная ситуация. Руку-то из под нее он вытащил, а вот куда ее девать дальше – проблема. Не найдя лучшего выхода, он сделал то, за что всего месяц назад получил бы по лицу. А именно – положил ладонь ей на талию. Сейчас они выглядели как влюбленная парочка, чем как двое сильных магов, один из которых служил другому. Положил сначала осторожно, присматриваясь к ее лицу, чтобы заметить тот момент, когда она начнет движение. Сильно это не поможет, но, хотя бы, не будет так неожиданно, что уже немаловажно, на самом деле. Даже через одежду ее кожа была приятной на ощупь. И слишком горячей. Давать ей сейчас алкоголь было опасно, ибо неизвестно точно, как ее организм перенесет подобное. Следовало доставить ее к врачу как можно скорее. Но не сейчас. Сейчас они были вдвоем, в этой пещере. Он сидел, уставившись на огонь, а она лежала, оперевшись на него. Мужчина слегка поглаживал ее по талии и каждый думал о своем.

- Дай сюда. Не хватало еще тащить тебя до самой столицы на руках. - Ворчливо, но все же ласково сказал он. Отобрал у нее флягу с алкоголем. Не грубо, а, скорее, аккуратно. Не вырывал флягу из руки, а разжал ее пальцы и забрал сосуд. Словно отбирал у маленького ребенка игрушку. Собственно, реакция была примерно такой же, как у ребенка, у которого забрали игрушку. Засыпающее тело, облокотившееся на длинноволосого, ясно давало понять, что эту ночь Нанагир точно не спит, что бы ни произошло. Если раньше у него хотя бы была надежда, что он сможет натопить дров и немного подремать под утро, так как девушка будет спать в теплом спальнике. Сейчас же он по своей воле не хотел этого делать, так как в пещере должно быть тепло до самого ее пробуждения. Лучше уж он пожертвует своим сном, чем потом будет наблюдать, как она будет корчиться от высокой температуры и сильного кашля.

Длинноволосый и сам не успел заметить, как снова держал ее за руку. Той самой рукой, которая, всего пару секунд назад, лежала у нее на талии. И не просто держал, а равномарно поглаживал ее пальцами, словно гладил кошку. Орга специально старался не думать, что скоро им придется встать по разные стороны баррикад. Маловероятно, что она решит отказаться от войны с Ишгаром и от своего служения Императору. А он не сможет предать своих друзей. Лучше он погибнет в бою, чем предаст людей, которые дали ему семью и цель в жизни. Слишком многое было поставлено на кон. Именно поэтому он и старался не думать о таких вещах. Для него существовал только этот вечер, эта пещера, эта метель на улице, этот костер и эта девушка, которая так сладко зевала, облокатившись на него. Пора было уже ей укладываться спать. Конечно, Нанагир, в любом случае, даст ей выспаться. Но желание доставить ее поскорее к врачу брало свое. Почему-то он не мог объяснить ту тревогу, которую он испытывал по отношению к ней. Любой другой здравомыслящий человек уже давно добил бы ее и смысля с этого континента восвояси. Но можно ли назвать влюбленного здравомыслящим? Да ни в жизни.

- Я позволяю себе то, что ты мне разрешаешь. - Спать в том положении, в котором сейчас находилась девушка, было явно неудобно. Полусидя, облокатившись на другого человека. Чтобы дать ей возможность нормально уснуть он откинулся назад, резко лишая ее голову и плечи опоры, и тут же поймал ее рукой за плечи, аккуратно придерживая и укладывая головой к себе на колени. Подушки у нее все равно не было, значит сойдет и такая дешевая и сердитая замена. - Засыпай. - Ладонь его снова легла на женскую талию. Равномерные поглаживания по хрупкой и нежной талии успокаивали его. И дело было даже не в том, что это было банальное проявление женской нежности, нет. Они просто помогали ему не думать о плохом и сосредоточиться на каких-то конкретных вещах, а не наблюдать свои мысли в привычном, хаотичном состоянии. И сейчас он думал о том, что хотел бы растянуть этот момент как можно дольше. Впервые за два месяца они были в таком положении и менять что-то ой как не хотелось.

Кто бы мог сказать, что через каких-то два месяца он будет находиться в таком положении? Нет, конечно они и раньше выбирались на ее задания и им приходилось ночевать в таких местах, но, обычно, все их разговоры в эти моменты ограничивались парой рядовых фраз, в которых она приказывала ему развести костер, приготовить поесть и подготовить ее спальное место. А он либо молчал, либо как-то неактивно огрызался в ответ. Сейчас же даже говорить ничего не хотелось. А уж тем более – огрызаться. Милая девушка, лежащая у него на коленях, ворочалась и проявляла недовольство. И делала она это настолько мило, что если бы не разница в социальных классах, то он расцеловал бы ее прямо тут. Ласковая улыбка касалась его губ при одном лишь взгляде на нее.

Вопросительно подняв одну бровь, он смотрел на то, как его руку самым наглым образом пытаются сожрать без соли и перца. Хотел было уже отпустить шуточку о ненасытности женского желудка, но дальнейшее действие блондинки не заставило себя долго ждать. Умывалась она как маленький котенок, который пытается копировать свою маму-кошку. Неуклюже, растирая воду по лицу, мило зажмурившись. Явно не привыкла она к тому, что кто-то может видеть ее в такой интимный момент, от этого краснела. Или же краснела от количества выпитого. Или от высокой температуры, которая затуманивала разум и подталкивала на необдуманные поступки. А, может быть, от всего сразу. Нанагир почти сразу понял, к чему все идет. И подался было вперед, чтобы приблизиться к блондинке…

Но не успел. Теплые женские губы прикоснулись к его, грубым мужским губам. Какая-то фраза, сорвавшаяся с женских губ, которую вполне можно было списать на обычную вредность Димарии, пролетела мимо его ушей и заняла почетное последнее место в списке значимых фраз.

Как оказалось, его чувства, в которых он отказывался признаться самому себе, были взаимными. Нежные руки обвили его за шею, а женское тело вдруг стало так близко, что нельзя было удержаться от того, чтобы взять его в руки. Он и не удержался. Обвив руками ее за талию, прижал к себе, наслаждаясь моментом и абсолютно забывая, что за пределами этой пещеры еще существует другой мир. Зачем он вообще нужен, если волшебнику отлично и в этой пещере, с этой девушкой, которая, возможно, не совсем понимает что делает. И на утро будет жалеть об этом. Но сделанного уже не воротить. Этот вечер навсегда останется в его памяти как вечер, когда он был с самой вредной и с самой милой девушкой, которой мгновенно простил все те издевательства и избиения, прошедшие за два месяца. Какой смысл вообще вспоминать такое, если в конце тернистого пути его ждал такой приз? Попроси она сейчас и он отречется от всего своего прошлого, чтобы остаться с ней навсегда.

Хрупкое тело в его руках мелко подрагивало. От температуры или от нахлынувших чувств – длинноволосый не знал, да и не важно это было. Одной рукой он держал ее за талию, прижимая к себе, слегка приподнимая, а второй гладил ее по лопаткам. Чувствуя своим телом ее тело со всем его дыханием, сердцебиением и всем его теплом. Никогда и ни с кем он еще не был так близок. Все эти беспорядочные связи, которыми он баловался в прошлом, ни в какое сравнение не шли с тем чувством, когда целуешь любимого человека.

Но все хорошее когда-нибудь кончается. Чтобы дать дорогу и уступить место другому хорошему, которое придет на его место. Нехотя, но все же он оторвался от женских губ, заглядывая ей в глаза, в надежде там увидеть то же, что увидит она в его глазах. – Вам нельзя пить, девушка. – Ласковым и влюбленным голосом произнес он. – Вы начинаете приставать к своим рабам. – Недвусмысленный намек в его словах чуть ли не прямым текстом говорил, что меньше всего он сейчас хочет, чтобы она останавливалась.

Страх ушел. Полностью. Больше Орга не боялся получить по лицу, не боялся излишнего гнева и резкой боли, которая могла настигнуть его в любой момент. Не боялся подрываться ночью, потому что девушке резко захотелось орешков, а ближайший круглосуточный магазин находится на другом конце столицы. Не боялся того, что она бросит его в этой переще, окровавленного, умирать. Больше он вообще ничего не боялся. Не потому что знал, что ему больше ничего не грозит. Он смотрел в глаза страху зная, что в любой момент с ним рядом будет эта женщина. Которая станет его опорой даже сама того не подозревая. Ему хватало просто мимолетного взгляда, довольной ухмылки или секундного прикосновения, чтобы чувствовать себя самым сильным и непобедимым на свете. Правду говорят, что женщина способна сделать из слабака настоящего мужчину. Даже сама того не подозревая, она была для него нерушимой опорой, лишаться которой он не хотел. Даже если бы ему сейчас дали полную возможность уйти без последствий - он бы остался. Оставив всю свою прошлую жизнь, просто для того, чтобы быть рядом с этой девушкой. Чтобы утром приносить ей кофе и завтраки в постель, чтобы выслушивать ее каждодневное ворчание и выполнять ее сиюминутные капризы. И каждый раз смотреть на нее влюбленными глазами, как смотрит пятиклашка на свою первую любовь. И видеть в ее взгляде это же чувство. За этот вечер он увидел его лишь один раз, когда встретился с ней взглядом перед поцелуем. И ему было более чем достаточно этого маленького мгновения, растворяющегося в общей массе событий, чтобы точно понять - она совершила самую большую ошибку в своей жизни, когда из всего Саблезубого Тигра выбрала именно Оргу. Потому что она не могла знать, что влюбится в него. А он не мог знать тогда, залитый собственной кровью, в темной камере, что влюбится в нее. Правду говорят, любовь зла. Но сейчас он был благодарен случаю и фортуне за то, что сейчас был рядом с ней и ощущал ее теплое тело своими руками.

Без какого либо зазрения совести его ткнули лицом в грудь. Не на такое развитие событий рассчитывал Нанагир, но прекрасно понимал, что это лишь ее способ скрыть свое смущение. Вот только о том, что Орга тоже умеет смущаться, она не подумала. Легкий румянец коснулся и его щек, а мысли старались быть как можно дальше от места дислокации его головы. Нет, он не отстранился. Просто молча сидел и наслаждался тем, что происходило. Не теми плотскими чувствами, порождающимися от интимной близости женской груди, нет. Он наслаждался тем, что его любимая женщина находилась рядом и никуда не собиралась убегать. Никто не вызовет ее в срочном порядке на совещание и она не оставит его. Ее грудь была теплой и ухом он слышал, как бьется ее сердце. Учащенно. Слишком красиво для обычного сердца. Или же он уже настолько сошел с ума, что обычное сердцебиение кажется ему красивым?

Но вот, его голова оторвалась от груди, а взгляду его предстало лицо, в которое он был влюблен. Милое личико, широкие глаза, которые он почти никогда не видел полностью открытыми, красивая короткая прическа. Ее достоинства и черты он мог бы перебирать в голове часами, но они лишь были приятным дополнением к безумумно красивой и неповторимой душе, которая сейчас принадлежала Нанагиру. Лишние мысли лезли ей в голову, ее нельзя винить. Все-таки, женщины любят думать намного больше, чем мужчины, зачастую, додумываясь до самых безумных и безосновательных идей. Сам длинноволосый не думал ни о чем. Просто смотрел на нее широкими, влюбленными глазами, слегка довольно улыбаясь. Он снял руку с ее спины и ткнул ее двумя пальцами в лоб. Совсем легонько, чтобы вернуть ее из собственных мыслей и приковать женское внимание к себе. - Не думай ни о чем. Просто заткнись и целуй меня. - Ладонь легла ей на затылок и притянула к себе. Он не имел возможности вытянуться, чтобы быть с ней на одном уровне, приходилось импровизировать, снова соприкасаясь своими губами с ее. Они были еще слегка влажные после того, как она умывалась. Слишком роскошная возможность, чтобы ей не воспользоваться.